Идти под каплями дождя

Она шла по пустым мокрым улицам, темнота скрадывала фасады домов, стояла непривычная тишина,  и только дождь методично отбивал свой, одному ему понятный ритм, по жестяным навесам над черными витринами магазинов и крышам домов. Она не замечала, что ступает по расплывшимся по всему тротуару пятнам луж, на которых то и дело вспыхивали пузыри от тяжелых капель дождя, и ее джинсы вместе с когда-то белыми тапочками уже превратились в полные влаги, неприглядные тряпки.

А ведь еще днем этот дождь, который сейчас ей казался черным, был простым обыденным, таким привычно осенним дождиком, который сгустил на небе тучи, и обновил яркие пятна, готовых уже упасть на землю листья кленов. Она под красным зонтиком с дурацкой надписью «coffee»шла на прием к врачу и в уме уже с тоской подсчитывала, от чего придется отказаться, когда врач выпишет ей кучу лекарств для ежедневного приема.

То, что ей нарисуют не менее пяти рецептов, она даже не сомневалась, у нее даже появилась мысль о тайном сговоре аптеки и поликлиники, у которых был какой-то свой, основанный на продажах лекарств, бизнес.

После осмотра врачом она спокойно сидела на расшатанном стуле, опираясь локтем на достаточно потертый стол,  и задумчиво рассматривала мокрое под дождем, давно немытое стекло, пока врач что-то торопливо записывал в ее карточку. И она, не оторвалась от созерцания мокрых капель, медленно стекающих по оконному стеклу, когда прозвучал ее диагноз. Осознать сказанное врачом получилось не сразу и только уже на улице, вновь раскрыв свой зонт, до нее дошел смысл происшедших в ее жизни перемен.

Она отчетливо поняла, что теперь ей придется, скорее всего, уйти с работы, ведь ее отнюдь не сердобольное начальство вряд ли захочет оформить долгосрочный больничный лист, что ее подружки теперь будут улыбаться ей с сочувствием, а ее мама, сглатывая слезы, устроит вокруг нее жуткую суету и разовьет такую бессмысленную, но успокаивающую родительницу деятельность.

Мир перевернулся и только осенний дождь все так же играет свою грустную мелодию на улицах городка. Когда она, наконец, вернулась домой, часть ее предсказаний тут же обрели свое реальное воплощение: мама металась по квартире, собирая ее вещи в большую сумку и одновременно названивая всем знакомым и почти незнакомым людям.

Пришли подружки и стали говорить очень много абсолютно ненужных слов утешения и только одно предложение своей удивительной несообразностью к окружающей вокруг суете дошло до сознания девушки. Кто-то из подружек предложил, как следует напиться перед вынужденной госпитализацией. Ну, напиться, так напиться. И она с подругами пошла в кафе, показавшееся ей таким неуютным и мокрым под нескончаемым на улице дождем.

Очень скоро подруги, опустошив пару бокалов, забыли о ее несчастьях и стали эмоционально, вскидывая руки и поджимая губы, обсуждать превратности погоды, сокрушаясь о том, что даже качественная обувь, купленная за границей, не спасает их от нескончаемой сырости дождливой осени.

Она тоже выпила, но боль и страх, который зловеще уютно устроился где-то в уголках ее сознания, не отступили, а только глухо заявляли о себе, накрывая непроходимой тоской ее душу.

И она ушла из кафе, ушла совсем одна на мокрые улицы, под нависшие над городом темные тучи, которые своей черной массой касались верхушек дрожащих под дождем деревьев. И пустые улицы распахнули свои влажные объятья, открывая ей путь домой.

Она знала, что эта ночь пройдет и кончится когда-нибудь осенний дождь и, возможно, уже завтра она посмотрит на этот мир иначе, но сегодня ей было так необходимо идти под каплями дождя, не замечать лужи и, отчаянно жалея себя, тихонько плакать, потому что такая дождливая погода и ее настроение были полностью созвучны, и их гармония растворялась в сумерках городских дворов.