Амур и наводнение

Видно время пришло.  Заунывно и противно бубнил бесконечный дождь.  Не сдержался, загулял буйный Амур, напился  дождевого хмеля и прихватив свою верную подружку Зею,  вышел на свободу, ни краев, ни берегов не видят.  Вольно им куражиться да бражничать, нет управы на них, а что людишки от их буйства страдают, то им неведомо.

С высот небесных загляделся дождь на вольный  танец Амура с Зеей, всё  любовался, да наслаждался раздольем — удалью, а когда опомнился да понял какими бедами за чудачества заплачено и вовсе разрыдался как дитя неразумное.

В затопленных районах жизнь продолжалась. Люди свыклись с непрекращающимися рыданиями дождя, спасали вещи, поднимая их на чердаки и крыши, переносили живность, кто кур спасал, кто собак и  кошек. Самое страшное зрелище было — стадо плывущих коров. Огромные исполненные бесконечной грусти и обречённости глаза, которых были обращены на родимый дом. И ложилась камнем невообразимая мука и чувство вины от беспомощности человеческой. И казалось невозможным  сопротивление стихии.

Но надежда, свернувшись клубком все, же лежала на дне ящика Пандоры, и люди ждали, помощи, поддержанные надеждой. Никто не жаловался, не говорил что промок, замёрз.  Под дождём жить и не промокнуть невозможно. Дождь входил в жизнь каждого кто был застигнут стихией,  как новый сосед и пусть этот сосед очень беспокойный и потому раздражающий, но мириться с его существованием за стеной необходимо. И повсюду звучали рефреном ободряющие главные слова, о том, что, слава богу, все живы, и никто не погиб.

Помощь пришла скоро. Много солдатиков прибыло, людей эвакуировать, молодые спасатели со всех областей страны были прикомандированы к Дальнему востоку, вдруг ставшему невероятно близким для всех жителей страны. Со всех городов и весей ехали волонтёры и добровольцы со своим оборудованием, материальной помощью, словами поддержки с желанием утешить.

Собирались средства, развозили хлеб и воду на крыши ставшие жильём, кормили людей горячим супом и кашей. Военная полевая кухня для промокших и продрогших насквозь людей казалась ресторанными яствами. Ободрились люди, закипела работа, стали землю от беды спасать, дамбы строить да людей снабжать едой и питьевой водой. И жизнь кипела, несмотря на непрекращающийся дождь, работали, жили, пели и даже влюблялись.

Приезжало грозное начальство, мешалось под ногами, советы, давало, грозило небесам. Да только или грозность не та, или небесам безразлично, но вода по-прежнему поднималась.

Уставшие от тяжкой работы спасатели спали по 4-5 часов в сутки. Ребята молодые, и сон здоровый, да только на досках, под которыми хлюпает вода на удалении в 15 сантиметров, долго не поспишь.  Да тут ещё родное до слёз руководство, что прислало их сюда в качестве жеста доброй воли, скомандовало домой собираться, радости было много. Сувениров накупили, лодку подняли, собрались, как положено, ещё бы через всю страну лететь.

Но утром поступил другой приказ. Вещи разобрать, лодку на воду и вниз по Амуру, следующий город спасать. Вот и не спалось парням на промозглых досках. Толи от усталости, толи от обиды, толи от тоски по дому.

Рыдал дождь до последней капли. Наплакался, и после этого просветлел сразу. Тут ветер прилетел и давай тучи выжимать да встряхивать. Светло стало, солнышко вышло. Притих Амур, устал, надоело куражиться да буянить. Захотелось ему снова домой в русло, катить  воды свои спокойно и тихо. Тут-то всё и замирилось разом. Отступила вода, люди стали в дома возвращаться. Зима скоро, надо успеть просушиться, восстановить нормальную жизнь. И парни домой уедут, там их заждались, поди.