Под осенним дождём

… Мы неслышно уходим,  шурша ногами по опавшей листве.  Наш побег никто не заметит, никому не взгрустнётся без нас.  Мы идём,  по одной нам известной тропинке.  Мы уходим навеки под осенним дождём.  Нам немного осталось, нам надо вместе держаться,  поэтому мы ищем, ищем таких же, как мы.  И уходим к ним, когда чувствуем, что им плохо.

Чаще всего это происходит осенью, когда тихо падают листья, когда лужицы по утрам схватываются ломкой, прозрачной корочкой льда. И когда так часто идут дожди …

Мы слышим зов – слабый, едва различимый, он не заметен другим, тем, кто всегда занят своими делами и заботами, тем, кто слеп.  Тем, кто глух к чужим просьбам и равнодушен к чужим бедам.

Он не слышен всем остальным, не таким, как мы.  Точнее, это ведь мы не такие, как все. Мы по-иному чувствуем, по-иному думаем, по-иному поступаем.  И нас мало, очень мало.

Поэтому это мы – не такие, как все. Но мы никогда не бросаем друг друга, и мы всегда готовы прийти на помощь к тому, кто в ней нуждается. Даже если он – не наш. И приходим всегда, даже под осенним дождём, под холодным, проливным дождём.

Мы совсем не боимся осенних дождей,  глуп тот, кто сказал, что они могут навредить здоровью. Они могут навредить лишь вашим новым туфлям и дорогому пальто.  А это, по большому счёту, мусор и суета. Вещи материальные мало стоят и мало дают радости.

И радость та мелкая, радость гиены, удачно укравшей у льва кусок добычи. Радость  того, кто не познал настоящего счастья, не ведал подлинных чувств. А мы знаем, что есть истина, ведь мы не боимся гулять под осенним дождём.

Но гуляем мы крайне редко, нам не до праздных развлечений, мы почти всегда в поиске, почти всегда в пути – и в зной, и в дождь, и в град. Ни ураган, ни метель нам не помеха.

Мы ищем – и мы находим. Главное – суметь услышать того, кто в нас нуждается, расслышать порой такой слабый, едва слышный зов просящего помощи. А иногда и просто – почувствовать, ведь многие и помощи не просят, просто тихо и гордо гибнут – от тоски, от одиночества, от ощущения, что ты – не такой, как все остальные.

И тебя медленно приучают к мысли, что это – плохо, что это – надо лечить, что лучше молчать и быть как все. Ну, или хотя бы пытаться. И никогда, ни в коем случае, не надо выходить на улицу и идти куда-то под осенним дождём. Ведь это не принято у нормальных людей.  А быть ненормальным нельзя, иначе стая, именуемая обществом, изгонит тебя из своих рядов.

Но не стоит отчаиваться, мы уже идём, мы слышим зов каждого изгнанного, каждого забитого. Каждого из тех, кого заставляют равняться на серую равнодушную массу, не спрашивая ни его чувств, ни его желаний, ни его помыслов.

А мы идём, мы всё ближе, возможно, скоро мы будем и в вашем городе, на вашей улице. Мы не станем бороться с системой, не будем пытаться разубедить убеждённых в своей правоте.

Чаще всего нас даже не замечают, ведь мы так незаметны, так мало кричим о своей важности и исключительности. Мы приходим в самый обычный день, под осенним дождём, тоже самым обычным.

Изменять общество мы не намерены, нам это не нужно, пусть слепцы будут слепцами, глухие пусть глохнут дальше. А мы лишь забираем своих – и вновь уходим, дальше.

Однажды мы найдём всех, кого называют другими, соберёмся вместе и … О, нет! Мы не будем пытаться изменить мир под себя, мы просто уйдём. Уйдём далеко, туда, где нас не найдут и не будут искать. Уйдём навсегда, и будем жить так, как нам хочется, по законам совести и чести. И никто не узнает, где мы.

И не будет говорить, что глупо гулять под осенним дождём. Потому что никому не будет до нас дела, а нам не придётся больше слышать зов страдающих от человеческой чёрствости и непонимания. И всё будет хорошо.

Автор — Неволина Ирина Вадимовна.