Дождь в лицо

Елена Ивановна и Наталья Григорьевна возвращались домой после воскресной службы. Они обе чувствовали необыкновенную лёгкость и радость, ибо были на исповеди и совершенно очистились  от всех грехов.

Накрапывал дождик, в весеннем воздухе чувствовалась волнующая свежесть обновления. Если бы это был дождь в лицо, подругам показалось бы, что их осенила небесная благодать.

— А не зайти ли нам в кафешку?  — подмигнула Елена Ивановна Наталье Григорьевне, не зная, как продолжить столь чудесный день.

— Пошли! – согласилась её подруга.

Они заказали кофе, шоколадных пирожных и пирожных с кремом, а также, подумав, попросили принести бутылочку коньячку. Всё это вскоре добавило дамам весёлости.

— Потом расскажу Поликарповой, где мы были, — не поверит! Ей такие заведения даже не снились. Она кроме заводской столовой, нигде ни разу не бывала, — смакуя кофе, произнесла Елена Ивановна.

— Ой, а там дождь пошёл! – воскликнула Наталья Григорьевна, переводя взгляд за окно. – Жалко, я хотела поскорей к дочери пойти, помочь с Сашенькой.

— Сама справится. Сама родила – сама пусть и нянчится. Тебе и для себя пожить пора.

— Ох, Лена, я и не знаю, как это – для себя? Вот мне для себя очень хочется увидеть их поскорее: дочку, зятя, внука.

— Ну, погоди, увидишь. Вот я тебе сейчас расскажу про свою сноху – что она отчубучила недавно… Приношу ей маслица в скляночке, после соборования. С трудом  добыла, по великой милости, всю службу отстояла…

— А она?

— А она говорит: «Это, мама, оставьте себе. Лучше бы почаще к внукам ходили».

— Да-а… А ты часто к ним ходишь?

— Ну, часто не получается. Сама знаешь, мне не до того, чтобы по гостям бегать. Но раз в месяц обязательно захожу. А сама она ни разу у меня не показалась.

— Куда ей? У неё же грудной, и ещё двое на ней висят!

— А ты что её защищаешь?!

— Думаю, может, и права она в чём-то…

— Да я, да она!… – Елена Ивановна поперхнулась. – Да я, знаешь, какая мать?! Троих сыновей воспитала! Что же я теперь – до старости ещё и их детей нянчить должна?

— Ой, там гроза, кажется, — глаза Натальи Григорьевны испуганно заблестели.

— Смотри лучше вон туда… — Елена Ивановна заговорщически зашептала, показывая на столик в углу комнаты. – Смотри, мужик какой. А?! Вроде как на меня пялится?

— Да он просто в окно смотрит… — робко уточнила Наталья Григорьевна, внутренне сомневаясь, что молодой мужчина мог заинтересоваться ею или её подругой.

— Не-а… Я его сразу заметила. Он глаз с меня не сводит. Ну, каково! Значит, я ещё ничего, Наталка! А?!

— Думай, как хочешь, но, по-моему, он сюда не смотрит.

— А! Завидуешь просто!.. Официант! Ещё вина!

За окном действительно разбушевалась стихия. Ливень хлестал по автомобилям, домам, плакатам, трепал волосы женщин.

— Ох, не к добру это,  — опуская глаза, проговорила Наталья Григорьевна. – Ты не обижайся, Лена. Я пойду.

— Да ты… да ты что?! – зашипела на неё подруга. – Весь праздник испортила! Святош-ш-ша!

Наталья Григорьевна положила на столик несколько измятых сторублёвок, вздохнула и вышла вон. Дождь окутал её волной холода.  Лил дождь в лицо, словно высекал из гранитной породы истинное лицо человека. Женщина шла не оглядываясь, плотно сжимая губы. Она не чувствовала ни холода, ни сырости. Вся её утренняя радость куда-то исчезла. Ей было стыдно за себя, за Елену Ивановну, и жгучий этот стыд гнал её домой, в надёжную гавань семьи.

Елена же Ивановна утратила весь свой кураж вместе с уходом подруги. Она методично доела пирожные, а недопитые бутылки аккуратно упаковала в пакет. Мысленно осуждая Наталью Григорьевну, краешком души она всё-таки понимала, что сделала что-то не так. То есть, так, как обычно, но не так, как надо было бы воскресным утром.

Плотно закутавшись в плащ, она вышла из кафе, и её настиг безжалостный дождь в лицо. «Зря накрасилась», — подумала Елена Ивановна, чувствуя, как вдоль носа струятся чёрные ручейки туши. «Зря, — прошептал и дождь. – Ты ведь в церковь шла». Елена Ивановна вздрогнула. Холод пробежал по её спине. Казалось, кто-то неведомый тронул её за плечо и устыдил, как бессовестную девочку.

Придя домой, женщина не пошла, как обычно, в душ – она даже в зеркало на себя не взглянула. Дрожащими руками Елена Ивановна набрала номер Натальи Григорьевны и прошептала:

— Прости, ладно?

— Да я уже и забыла всё! Повздорили из-за глупости. А почему… ты звонишь?

— Я? А так! Так… просто дождь в лицо.

Она повесила трубку и пошла умываться.

Автор — Дубровина Мария.