Дождь и снег

Был хмурый и пасмурный день. Казалось, в моей душе воют метели, оставляя на тонком стекле чувств разводы печали и безысходности. Неужели всему виной был дождь и снег внутри меня?

Мой взгляд продолжал неспешно скользить по привычной для меня комнате: стенка, шкаф, телевизор, картина. Я видел всё это тысячи раз, эти образы монотонно кружат, смешиваясь с дождём отчаянья и скуки … дождь и снег.

Казалось, нужно, что-то менять внутри себя, дабы избавиться от этой гнетущей метели. Однако, что придёт на смену холодам? Не будет ли это знойная и изнуряющая жара, от которой жжёт всё внутри? То ли это чего я хочу? А метель разыгралась, всё быстрее кружат дождь и снег, в ритме дьявольского вальса сметая всё на своём пути.

Поглубже закутавшись в пуховое одеяло, продолжаю путешествие по заснеженным пустошам. Часы всё так же возвещают о каждой секунде, прожитой в пустую, сердито наполняя окружную пустоту тиканьем.

Метель зависима от этого неумолимого ритма: тиканье часов, гулко отдаётся среди этого ледяного холокоста, подгоняя всю это ужасающую процессию в неизвестном направлении. Всё больше разыгрывается метель, разгоняя дождь и снег на невообразимые скорости, безжалостно терзая землю и небо. Слёзы души градом лились на твердь, создавая монотонный звук полнейшего отчаянья.

То ли это чего я хочу? Таким ли я себя видел буквально пять лет назад? Возможно ли ещё что то изменить? Неспешные мысли продвигались по ледяному аду пытаясь найти нужное направление, однако, сколько они не искали нужный путь, всё их ждало одно: забвение в нескончаемом водопаде из дождя и снега.

Лишь воспоминания о былых мечтах освещают фонарём окружное безумие, и, тяжело вздыхая, покачивает огнём за непробиваемым стеклом прошлого. Этот свет не способен согреть, но и погаснуть он не сможет, — так и будет издевательски гореть, смеясь в лицо всей этой разыгравшейся буре.

Я решил всмотреться в этот огонь, он казался таким успокаивающим и ласкающим. Вот дверцы фонаря открылись, позволяя мне прикоснуться до сокрытого внутри сокровища. Не спешно, стараясь не затушить пламя, я преподнес свою обледенелую руку к весёлому огоньку. Дождь и снег отступили, оставляя место согревающей иллюзии прошлого.

На этой земле вновь расцвела зелень, раскинулись могучие деревья, и где то вдалеке виднелась радуга. Журчание водопада соревновалась в звонкости с пением птиц, создавая дивную симфонию природы. Время не важно в этом мире, оно спит свернувшись клубочком под деревом. Везде чувствовалась гармония и великолепие.

Мне захотелось побежать навстречу всей этой идиллии, однако я больно ударился о неумолимое стекло времени. Всё верно, в этом мире воспоминаний я могу наслаждаться этим видом только внутри фонаря.

Медленно и постепенно ветер начал усиливаться срывая листву с деревьев, — дождь и снег вновь возвращаются на свой законный трон внутри моей души. Вода остановила свой бег и превратилась в холодный ледяной покров, искорёженный жестоким ветром реальности, а огонёк внутри фонаря всё горит, но не согревает.

Примкнув лбом к обледенелому стеклу я впился ядовитым взором в языки пламени. Играя внутри фонаря, они были полной противоположностью дождю и снегу, царящему вокруг. Я старался просто не замечать ледяной апокалипсис моей души, упиваясь поддельной идиллией огненного танца.

Пламя играло со мной, словно мать играет со своим неразумным ребёнком. Пламя хотело мне что то сказать, однако слова были мне не понятны. Тонко, словно писк птенца, стекло издало тревожный звук, — маленькая трещинка появилась на идеальной глади времени.

Я не на шутку перепугался; неужели дождь и снег решили лишить меня последней отрады внутри моего сердца? Ответом был продолжительный скрежет стекла. Язычки пламени всё так же игриво развивались, словно успокаивая своё большое дитя. Предательский треск продолжился, покрывая поверхность паутиной разрушения.

Буря ликовала. Яростно налетая на беззащитную оболочку, издавала ликующий свист. Время, всё так же сурово и неумолимо, отсчитывала секунды до неизвестности. А пламя… всё так же дружелюбно горело, напоминая о некогда потерянной идиллии.
Нескончаемая ярость охватила моё тело, сжав кулаки и посмотрев вперёд, я раз и навсегда перечеркнул свою связь с прошлым. Стекло разлетелось на тысячи мелких кусочков, больно впиваясь в моё тело, но мне было наплевать. Приятный гудок звучал в ушах, он немного пугал, но придавал смелости.

Пять… Ветер испуганно завыл и начал метать дождь и снег вкруг меня, ветра шептали мне о страхах, что поджидают меня, однако, всё равно!

Семь! Весь мир погрузился в треск льда, ветер подхватил осколки и больно ранил меня сомнениями, но я всё решил!

Четыре! Само небо зарыдало дождём и снегом, но первые лучи солнца уже прорывались через толстый покров самомнения.

Восемь! Деревья, словно могучие гиганты взрывали снег отчаянья, поддерживая меня своей листвой. Птицы чирикали мне победоносный гимн, давая мне достаточно смелости, однако, на сколько это всё сложно.

Шесть! Тепло от солнца начало жарить меня на пару с совестью, испепеляя все оставшиеся сомнения. Весь мир начал преобразовываться, он напоминал мне один дымящийся котел, в котором сошлись лето и зима, тепло и холод, безнадёга и надежда.

Два … Мир окончательно изменился. Буря, дождь и снег, холод, всё отступило, оставив место тишине. Весь мир замер в ожидании чуда, однако время всё так же отсчитывало свой бег, только на этот раз оно было медленным, словно кто-то специально придерживает вожжи течения секундной стрелки.

Гудок … он отзывался в моём мире ураганным потоком, каждый раз унося мою былую уверенность, прочь, сея сомнение глубоко в душу. Голос … её обиженный и усталый голос, словно палящее солнце поджёг меня, однако память о дожде и снеге всё ещё осталась. Этот огонь придал мне сил и решительности. Глубоко вдохнув, я произнёс те спасительные слова, что должен был сказать очень давно:

— Дорогая… прости меня, я был просто последним дураком и полнейшим идиотом…

Автор — Фёдоров Артур Валерьевич.