Стихи о дожде сопровождают меня давно

В поэтической студии, которую я посещала ребёнком, за вдохновением далеко не ходили. Если на столе стоял букет, мы писали о букете, если окна изукрашивал мороз – о морозе. И, конечно, в непогожие сырые дни мы сочиняли стихи о дожде.

Это было интересно: сидеть вокруг стола вдесятером (а иногда нас приходило и больше) и прямо сейчас, при учителе, «на ходу» придумывать первые рифмы. Без сомнения, мы соперничали друг с другом. Каждому хотелось, чтобы его стихотворение было длиннее, оригинальнее, богаче сравнениями.

Стихи о дожде почему-то писались легче всего – наверное, сам дождь помогал нам, отстукивая ритм по козырьку железной крыши. Нам часто давали задание – написать на заданные рифмы. Мне нравилась невозможность уйти от банальности формы: она помогала изыскивать неожиданные выходы на волю. Сквозь неизбежно зарифмованные «зонт» и «горизонт» важно было пропустить струю особого видения мира и спасти стихотворение любой ценой.

Помню, я очень ждала первых весенних ливней. Они давали сигнал, что пора просыпаться, писать стихи. О дожде, и не только. В такие дни я разрешала себе возвращаться домой дольше, чем обычно, представляя, как чудесно было бы заблудиться среди давно знакомых улиц и раствориться во всём этом молодом, зелёном, пахнущем жизнью дыме.

В такие дни всё становилось музыкой и звучащим словом. Оставалось только констатировать, успевая тут и там записывать звуки божественной симфонии. Без сомнения, дождь вдохновлял.

От пейзажной лирики я перешла к философской, и стихи о дожде стали похожи на трактаты маленького зануды. Детям кажется, что они умнее взрослых, порой первым хочется образумить последних, а стихи давали мне право голоса. И дождь, отображённый в них, обличал неправых, резонировал и блистал, как Чацкий.

Когда пришла пора писать о любви, стихи о дожде стали фоном моей грусти. Я как-то стеснялась слова «любовь», и до сих пор пишу его только в крайнем случае. Я заменяла его намёками на невстречу, темой одиночества, мотивами пролития слёз и проливной нежности. Мой лирический герой, прототип которого и вправду был синеглаз, сравнивался с майским ливнем и от этого казался мне ещё более небесным, чем был.

Сейчас я выросла, у меня даже есть дочка, но я всё ещё пишу стихи о дожде. Они немного дурашливые, игривые – пусть дочка веселится! И они почему-то гораздо более детские, чем тогда, когда я сама была ребёнком. Теперь я вижу детство со стороны, а это плохо. Нужно пребывать внутри него, как внутри дождя. И тогда вдохновение никогда не иссякнет!

Автор — Дубровина Мария.