Опять ливневые дожди

— А в Центральной полосе России ожидаются ливневые дожди, — мягким голосом сказала Димке Иванищеву обворожительная диктор первого канала.

«И почему такие прекрасные девушки приносят такие ужасные вести?» — подумал Димка, который вторую неделю мечтал пойти на рыбалку. Его отпуск подходил к концу, а вот бесконечные ливневые дожди, похоже, не собирались отдыхать и уступать своё место солнцу.

Новенький, подаренный на день рождения спиннинг, долгожданное одиночество на берегу давно облюбованного рыбного прудка, — всё это пока только снилось Димке. Ему приходилось коротать дни и ночи за чтением пожелтевших журналов, добытых на бабушкином чердаке, да изучать узоры паутины, развешенной по всем углам.

Даже телевизор с единственным работающим каналом не скрашивал его досуг. Телевизор не был избалован вниманием: бабушке некогда было его смотреть.

Теперь же, после её смерти, небольшое, но прочное хозяйство пришло в упадок. Оставшийся без хозяйки дом сразу ссутулился и распустил морщины вокруг своего дряхлого, распяленного старческой зевотой рта. Ступени тёплого крылечка, на котором когда-то любили сидеть по вечерам дети и внуки, прогнили и провалились, как выпавшие за ненадобностью зубы, а крыша, долгие месяцы вбиравшая в себя ливневые дожди, прохудилась в нескольких местах.

Вот и теперь Димка ёжился от сырости холодных углов. На полу стояли тазы, вёдра, лохани. Когда они наполнялись, Димка лениво выплёскивал воду прямо на крыльцо и заново ставил их под струи дождя.

Он сонно выключил телевизор, потянулся к полке с книгами и наугад вытащил альбом с фотографиями. Чёрно-белые карточки запестрили перед глазами, как сороки, больно заклевали куда-то в грудь…

Вот портрет бабушки. Алёна Тихоновна. Чистенькая, строгая, в белом, по случаю праздника, платке. Он почти не помнил бабушку нарядной. Она всегда ходила в сереньком, то ли коричневом, запачканная мукой, сахаром, землёй. От неё пахло свиньями, курами, кухней, огородом. Они, внуки, зарывались и кутались в эти запахи, как в самую гущу жизни…

А на фотографии бабушка казалась строгой, непривычно взыскательной, так как будто она смотрела не на Димку-ребёнка, а на него нынешнего, взрослого Дмитрия Иванищева, — смотрела и ничего не прощала.

А это дед. Илья Егорыч. Красавец! Всю жизнь работал он на стройках, возил лес, грузил в карьерах песок. Дед любил париться  с ребятишками в бане, и Димка навсегда запомнил его  не по-стариковски сильное, мускулистое тело, широкие плечи, могучие руки. Дед умер раньше бабушки – неожиданно, в одну минуту, прямо за работой. Что-то говорили про оторвавшийся тромб…

А вот фотокарточка его отца, Димкиного прадеда Егора. Тот не дожил и до тридцати, погиб в 45-м, за месяц до окончания войны. Отец говорит, Димка похож на него, на прадеда.

Правнук привстал на кровати, протёр запылившийся на подоконнике осколок зеркала, глянул в серую муть стекла. На Димку сонно уставились голубовато-серые под припухшими веками глаза, блёклые, какие-то пустые. Только и мыслей  в них было, что о неудавшейся рыбалке, о симпатичной дикторше. «Эх…! — Махнул на себя рукой Иванищев. – И ничуть не похож, неправда».

А за окном и над миром, сочась сквозь обветшалую крышу, пробираясь в душу, шли себе и шли бесконечные дожди. Ливневые дожди…

Автор — Дубровина Мария.