Глаза цвета дождя

Глаза цвета дождя

Обычно бывает иначе. Человек стареет, но душа его не знает возраста. И эта душа влюбляется в молодое, вечно-юное, светлое, — то, что ей сродни. Последняя любовь Тютчева, последняя любовь Заболоцкого… Красивая и грустная сказка о том, как встретились осень и весна. Обычно бывает иначе.

Глаза цвета дождя

Но не так случилось с Никой. Это не он нашёл её, восемнадцатилетнюю, сияющую, а она – его, всё прошедшего, вздыбленного в какой-то непостижимой внутренней борьбе, с копной прозрачных седых волос,  юного даже в свои пятьдесят.

Они встретились в редакции газеты, куда Ника принесла свои первые журналистские работы. Не по возрасту серьёзные, они заинтересовали его. Он был хороший, совестливый русский человек и счёл своим долгом тут же поговорить о прочитанном, дать совет и поддержать.

— Редко встретишь среди молодых человека с таким целостным пониманием мира, — сказал он, скрещивая длинные пальцы. И Ника увидела чудесные его глаза, имевшие серебристо-синий, отдающий холодком, цвет дождя.  – Только вы пока максималистка, конечно. Издержки возраста. Но потом… вы вспомните мои слова… вам будет не хватать этой юной уверенности в собственной правоте, этой дерзости, вы пойдёте на уступки…

— Не пойду, — сдвинув свои размашисто-чёрные  татарские брови, сказала Ника. Он улыбнулся. Улыбка была неожиданной в суровом пейзаже его заострённого резко  вылепленного лица. И улыбнулись глаза, словно сквозь дождь, который бесконечно в них шёл, мимолётно проглянуло солнце.

— Хорошо, если так. – Сказал он. – Я вам этого желаю.

И они принялись говорить о частностях. Он советовал быть осторожней в оценках (Ника писала о бездарных местных художниках, торгующих на улице зелёно-голубыми подмалёвками), призывал искать причину и стараться понять, что винить за это следует не художников, а тех, из-за кого они вынуждены торговать своим искусством.

— Нет, здесь дело сугубо личное! – настаивала Ника. – Я тоже немножко рисую, но даже крайняя нужда не толкнула бы меня продавать такие дешёвки. Уж если непременно продавать, так делать на совесть! Всё упирается в нравственность.

Он называл её наивной, но было видно, что в глубине души одобряет её.

— И всё-таки, не судите их. Никогда не судите. Это не те, на кого следует нападать.

Они разговорились. Неожиданно для себя он увлёкся, принялся рассказывать ей о тайных пружинах, управляющих городом, о людях,  представляющих опасность и о шутах, умеющих только сыпать словами, о жрецах  «искусства», на самом деле поклоняющихся только золотому тельцу… Но всё в итоге свелось к тому же: люди делятся на тех, кто смотрит в небо и тех, кто на него не смотрит.

Ника всё дивилась глазам его: они-то уж точно привыкли смотреть на небо – столько было в них чистой и страстной, почти молитвенной глубины. «Такие глаза бывают у священников», — думала она. И только серые ниточки в глубине этих глаз навевали мысль о дожде, который льёт и льёт порой даже в самых высоких душах.

Ника вышла из редакции в промозглый предзимний сумрак и расстегнула ворот куртки –  ей было тесно, хотелось  дышать. Серое небо маленького города уже не казалось низким. И ей стало уютно, как в детстве, когда отец ещё не ушёл от них. «Если что-то случится, такой – защитит, не обидит, постоит за правду, не струсит и не солжёт», — думала она, и радость от того, что он есть –  немножко  смешной, но всё понимающий и прекрасный, — истово горела в ней и говорила как будто: «Живи! Жить можно, жить не страшно. Всё получится. Только живи».

Она ещё не раз приходила в редакцию, приносила статьи. И каждый раз они хорошо и долго говорили – он не жалел времени на людей. Так проходили годы, и она взрослела, а он старел. Потом она окончила институт и стала работать в той же редакции, стала мастеровитым журналистом.

А он, как прежде, был для неё учителем – единственным и недостижимым. Она не замечала ни того, что голова его стала совсем седой, ни того, что на лицо его легли паутинами осени тонкие морщинки. Она видела только глаза. Беззаветно юные. Глаза цвета дождя. Глаза цвета неба, бывшие продолжением этого неба и научившие от него не отрываться.

Да, Ника поняла своё сердце довольно скоро. И недаром осталась одинокой – среди ровесников не встретился ей человек с такими же чистыми и мудрыми глазами.  Но она не призналась ему в любви. И никогда не признается. Зачем? Что-то в нашей жизни должно оставаться ничьим и общим – чтобы светить и вечно быть недостижимым.

Автор — Дубровина Мария.

Поделиться:
2 комментария
Марта 31 января 2015

Жаль героиню, мне кажется, она сотворила себе кумира, не замечая недостатков и превознося достоинства. Жить мечтами не очень хорошо, можно не заметить всего позитивного, что проходит мимо тебя совсем близко... Конечно, у любви нет возрастов, но крайне редко такие союзы получаются удачными.

Белла 11 июня 2014

Эх, мой папочка был таким же умным и с такими же небесно-синими глазами. Жаль, его больше нет. А девушка придумала, что влюбилась, по причине своей молодости. Такая бездна в возрасте! Да вы что!

Добавить комментарий